Тот же роман.
Около-эротическая сцена с ранее не упомянутым здесь персонажем.
Вилли Эббот - отставной капитан авиации, невысокий (167 см), деликатного телосложения, 29 лет, но выглядит совсем юным, начал писать пьесу, второй, после Бойлана, мужчина Гретхен, которого она - ей кажется (?) - по-настоящему любит.
She pirouetted, making the skirt flare out. “Do you think I dare wear it?” she said. “Isn’t it a little naked?”
“Dee-vine,” Willie drawled. “It is the perfectly designed dress. It is designed to make every man want to take you out of it immediately.” He came over to her. “Suiting action to the thought,” he said, “the gentleman unzips the lady.” He pulled at the zipper and lifted the dress over her head. His hands were cold from the beer bottle and she shivered momentarily. “What are we doing in this room?” he said.
They went into the bedroom and undressed quickly. The one time she had put on the dress for Boylan they had done the same thing. There was no avoiding echoes.
Willie made love to her sweetly and gently, almost as though she were frail and breakable. Once, in the middle of love-making the word respectfully had crossed her consciousness and she chuckled. She didn’t tell Willie what had caused the chuckle. She was very different with Willie than with Boylan. Boylan had overcome her, obliterated her. It had been an intense and ferocious ceremony of destruction, a tournament, with winners and losers. After Boylan, she had come back into herself like someone returning from a long voyage, resentful of the rape of personality that had taken place. With Willie the act was tender and dear and sinless. It was a part of the flow of their lives together, everyday and natural. There was none of that sense of dislocation, abandonment, that Boylan had inflicted upon her and that she had hungered for so fiercely. Quite often she did not come with Willie, but it made no difference.
“Precious,” she murmured and they lay still.
After awhile Willie rolled carefully on his back and they lay side by side, not touching, only their hands entwined, childishly, between them.
Всё понятно от первого до последнего слова. Не понятно только, почему переводчик или переводчица упустил/а один важный момент, а именно, что в постели со "стариком" Бойланом у девушки проблем с наступлением оргазма (
she had hungered for so fiercely) походу совсем не было.
Гретхен сделала пируэт, раскрутив юбку платья.
– Как ты считаешь, я достойна такого платья? Может, в нем я несколько обнажена? Не находишь?
– Ты просто боже-ствен-на! – протянул потрясенный Вилли. – Превосходное платье, отличный дизайн. Оно так сшито, что любой мужчина, увидев тебя в нем, тут же захочет его с тебя снять! – Он подошел к ней. – Эта мысль требует немедленного воплощения, – сказал он. – Джентльмен расстегивает «молнию» женского платья. – Вилли, расстегнув «молнию», через голову стащил с нее платье. Руки у него были холодные, он только что держал бутылку с охлажденным пивом, и Гретхен сразу задрожала всем телом. – Что это мы делаем в гостиной? – задал он провокационный вопрос.
Они пошли в спальню, быстро разделись. То, чем занимались они с Бойланом тогда, когда она примеряла для него это платье, повторили, на сей раз они с Вилли.
Вилли занимался любовью осторожно, нежно, без азарта, словно Гретхен – очень хрупкое создание и может разбиться в любую секунду. Даже уважительно – такое слово промелькнуло у нее в голове в самый разгар акта, и она неожиданно фыркнула. Она не призналась Вилли почему. С Вилли все было по-другому, не так, как с Бойланом. Бойлан доминировал над ней, старался унизить ее, уничтожить. Вся его любовь в постели была яростным, беспощадным актом разрушения: поединком, в котором есть победитель и побежденный. После расставания с Бойланом она снова стала сама собой, пришла в себя, – так обычно возвращаются из продолжительного путешествия, с отвращением переживая совершенное над твоей личностью позорное насилие. Но близость с Вилли отличалась нежностью, он был ей так приятен, так дорог, и в нем она не видела никакого греха. Их совместная повседневная жизнь текла естественно, плавно, как и подобает. Теперь у нее больше не было ощущения переламывания костей, злого, безудержного разврата, к которому Бойлан принуждал ее силой, и, как это ни странно, она люто желала этого, как оголодавший человек желает пищи. Довольно часто она не испытывала оргазма, но это ее не особенно тревожило. Какая разница?
– Потрясающе, – прошептала она, и они оба затихли.
Вилли, полежав немного, перевернулся на спину, и теперь они лежали рядом, не прикасаясь друг к другу, только по-детски переплетенные руки соединяли их.
Отсюда вопросы):
1. Поскольку имя автора перевода не известно (во всяком случае я не смог его "'вЫгуглить"), кто, мужчина или женщина мог так перевести этот конкретный отрывок? Ведь умолчав в переводе о том, что именно с Вилли Гретхен не всегда испытывает оргазм, переводчик косвенно принизил Бойлана. Лично у меня сложилось впечатление, что автор перевода сделал это
случайно-нарочно, косвенно проявив
свою личную антипатию к одному из персонажей – мужчин-любовников, что вряд ли сделал бы переводчик-мужчина.
Например, можно и правильнее было бы перевести подчеркнутое, как "Занимаясь сексом с Вилли, она далеко не всегда испытывала оргазм. Ну и что из того?" или типа того - никакой предвзятости, просто констатация факта, нет?
2. Не означает ли непрошенное “Precious!” от Гретхен, то, что она и на этот раз не получила от Вилли полного удовлетворения? Опять же, наверное это только в понимании женщины (а автор тут говорит за неё) мужчина так уж сильно нуждается в словесном одобрении своих сексуальных способностей, что необходимо каждый раз хвалить его вслух сразу после секса, и особенно в случае поспешного завершения им полового акта, нет? ))
Просто мысли вслух, но кажется теперь я понимаю, что меня иногда так раздражает в этом варианте перевода :-)