cherkas пишет: ↑14 янв 2019, 02:20
пинжак и колидор - это из другой песни.
Ага,
пинжак и
колидор - опрощение из общеязыковых закономерностей, а не диалектальных особенностей.
Пин[ьд]жак (
от англ. pea-jacket, в свою очередь от нидерл. pijjekker (pij — разновидность грубой ткани и jekker — куртка)) - классический пример
диссимиляции расподобления:
... народная попытка приручить не очень удобное звукосочетание [дж], в котором два звонких звука: [д] - переднеязычный взрывной, а [ж] - ретрофлексный спирант (он же - фрикативный постальвеолярный). Звучит это страшновато, а произносится не так гладко, как хотелось бы, когда рядом взрывной. Поэтому в разговорной речи не слишком образованных масс [д] стали подменять на [н] - сонорный согласный, в произнесении которого участвует голос, не требуется ничего взрывать или ещё как-нибудь переутомляться.
Как-то так.
Похожим образом расподобились и "траНвай", и "коНпот".
А когда еще народная этимология подключилась, то и вовсе спин[д]жак появился.) Ну а как же иначе, если он прикрывает спину? А тут еще кто-то из народа с бурной этимофантазией может усмотреть родство с аналогичным предметом женской одежды - жакетом: спинжак = спин-ной жак-ет.
Таким же образом образовались и простые просторечные) "полуклиника", "гульвар", "мелкоскоп", "скупилянт", "гувернянька", "клеветон", "скудент" и т.д.
*** *** ***
Так и
колидор - пример "расхождения" двух похожих сонорных "л" и "р" (последний - сложный звук сам по себе, а соседство с его ленивым ва
рЛиантом "л" становится труднопреодолимым соблазном, требующим недюжинной самодисциплины.:)). Недаром у японцев, например, это аллофоны, варианты реализации одной фонемы.
Аналогично
коЛидору проскальзывают
Раболатория и
Левольвер (здесь, каж, поддержка со стороны РАБоты и ЛЕВый
играет меньшую роль почти никакой роли не играет).
Похожие явления породили русское
тарелка, которое образовалось от нем. der Teller при помощи
метатезы (
Перестановка двух соседних звуков или слогов в слове как результат исторического развития языка или речевого искажения).
А уж в какие
переделки попал
медведь, это вообще за гранью добра и зла). Первоначальный
"медоед" сперва был
медВедем (
популярное обоснование "медведь - тот, кто ведает, где мёд" - ещё один пример ложной этимологии). Это -В- там сохранилось в слове
медВяный.
А потом поработала метатеза (Считается, что "в ряде славянских языков это слово дополнительно искажено перестановками и заменами согласных, которые, помимо чисто фонетических, могут иметь эвфемистическую природу") и в украинском ведмед так и закрепился как
ведмідь, а, например, в польском - даже
niedźwiedź, и фамилии чехов Павла и Петра Недведов - из варианта в чешских говорах.
Интересно проследить, как народное сознание постоянно окутывало имя
страшного и ужасного животного в смягчающие языковые обёртки, настоящее имя которого не сохранилось (!) в славянских языках. Не только
медоед-медведь/ведмідь/недвед - эвфемизмы, но даже реконструируемое "праиндоевропейское *r̥ḱs-os/*r̥ḱt-os, давшее лат. ursus (откуда в романских orso, ours и т. п.)", - уже предположительно эвфемистическое наименование.
Если это так, то с детства родное-привычное
мишка, которое воспринимается как едва ли не уменьшительно-ласкательное к более строгому имени "медведь", и сказочное
Михайло Потапыч - это эвфемизмы как минимум третьего порядка:
Древний обычай повторился и на новом этапе — даже нынешнее название медведя, изначально являвшееся эвфемизмом, русские (особенно охотники) вновь табуируют и заменяют другими прозвищами-эвфемизмами: косолапый, бурый, потапыч, Михайло, Мишка, хозяин и т. д.
Talk about cushioning the blow...))
Этимология слова медведь: специфика табу